ПУБЛИКАЦИИ

Попытка вытеснить Саковича

 

Юрий Чигишев

 

На прошлой неделе в одном из Красноярских СМИ появилась информация о злоупотреблениях в Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии Красноярска.

Основная часть обвинений была адресована главному врачу центра Валерию Анатольевичу Саковичу. Позднее выяснилось, что несколько ранее этот же список злоупотреблений  был направлен в госдепартамент США, генеральному секретарю ОBSE, министру здравоохранения и президенту почему-то России.

Материал, который был предоставлен красноярским СМИ, имел тот же источник, что и послания в госдепартамент США – доктор медицинских наук, гражданин РФ Марченко А.В., который на момент написания заявлений работал заведующим отделением в кардиоцентре, что могло бы натолкнуть пытливых журналистов, что это может быть сугубо внутренний конфликт между начальником и подчинённым, без гражданского, патриотического и уголовного контекста.

Чтобы восполнить картину, мы попросили главного врача В.Саковича по возможности прокомментировать выдвинутые обвинения.

 

Валерий Сакович о том, что касается пациентов:

 

— Государственные закупки в кардиоцентре проходят в соответствии с федеральным законом №94. При проведении оперативного лечения используются стерильный инструментарий и стерильные расходные материалы, что исключает заражение пациентов инфекциями. Одноразовый расходный материал не используется вторично для проведения оперативного лечения. Мы заполняем карту клинико-экономического учёта, персональную для каждого больного, и каждая единица инструментария или расходного материала имеет свой штрих-код. Разборы всех случаев при послеоперационном осложнении рассматриваются независимой экспертизой с привлечением специалистов из других лечебных учреждений, поэтому скрыть либо подделать заключение невозможно.

...Новосибирские специалисты работают в нашем центре, они были приглашены  при открытии, это позволило нам открыть новые направления, в частности, детскую кардиохирургию. Но говорить о том, что они играют решающую роль в центре, было бы преувеличением. Когда принималось решение о строительстве центра в Красноярске, учитывались многие факторы, и одним из решающих было то, что у нас существовала собственная школа кардиохирургии, в крае на тот момент делали до 400 операций. Мы с самого начала готовы были укомплектовать штат красноярскими хирургами, специалисты из Новосибирска были приглашены, если хотите, для научного престижа.

...Что касается кандидатской диссертации. У нас был один научный руководитель, и те, кто понимает, о чём идёт речь, догадываются, что описательная часть работ обычно стандартная, а содержание находится в части исследовательской. 

Надо сказать, для док-тора В.Саковича было большой неожиданностью оказаться в центре такого внимания. Когда внутренняя кадровая проблема становится предметом обсуждения, это неприятно. Когда речь идёт о лечебном учреждении, это опасно. Для пациентов в первую очередь. И не от инфекции. Если сопоставить масштабы информационной кампании, развернутой против кардиоцентра и его главврача, с тем поводом, который послужил запалом этого скандала, очевидна их несоразмерность. Или чья-то болезненная заинтересованность в искусственном раздувании слухов. Можно, конечно, предположить, кому была бы выгодна смена руководства кардиоцентра. Пациенты в этом списке заняли бы предпоследнее место.

 

 

 

 

Пороки сердечно-сосудистых центров

 

О центре сердечно-сосудистой хирур-гии много говорили до его открытия. А после — практически ничего. Что неудивительно. Это же модуль, завод по производству операций. Типовое здание, набитое современным типовым оборудованием, с заданными возможностями как по количеству операций, так и по их видам. Они одинаковы, такие центры, что в Мюнхене, что в Питтсбурге, что в Красноярске. По числу койко-мест, санитарок, врачей, охранников. Очень похоже на конвейер. И совершенно не отвечает классическим представлениям о врачах, которые у нас имеются, к примеру, из булгаковских «Записок юного врача».

Четыре тысячи операций в год — это достаточно много. Это требует максимальной организации, координации и специализации. Как и на любом конвейере. Ты не должен уметь собирать весь автомобиль, просто делай свою маленькую деталь, но делай её в совершенстве. С точки зрения производительности — плюс, это ещё Маркс доказал. Но вот с точки зрения творчества — минус. Разница между гением и посредственностью практически не видна. Рано или поздно твои ассистенты научатся делать то, что умеешь ты. Опять-таки для пациента это благо. Для личности врача — бремя.

Неделю назад о кардиоцентре вдруг заговорили.

В интонациях от панических до патриотических. В смысле спасения России. Умеренные говоруны опасались массового заражения почему-то СПИДом, неумеренные употребляли слово «геноцид». В последнем случае, слава богу, имеются объективные ограничения — даже проникнувшись идеей уничтожения населения края, как сказано в одном документе «по территориальному признаку», больше четырех тысяч извести не удастся. Предел возможностей. А вообще, смертность в центре имеется. За три года она составила 0,08 процента. Даже трудно аналогию-то провести. Ну, скажем, столько же народу погибло от прочтения газеты. Хотя как посчитать. Учитывая специфику пациентов кардиоцентра, можно предположить, что летальность от газеты будет больше. Пациент, уверенный в исходе операции, и пациент, который нервно спрашивает у доктора: «А вы точно будете меня чистым скальпелем резать, хотя бы о штаны вытрете его перед операцией», — это два разных пациента, и выздоравливать они будут по-разному. Всё-таки летальность от СМИ повыше будет.

В информационный скандал были втянуты практически все носители информации —от бумажных до электронных, правоохранительные органы, представители власти и профессиональное сообщество. Формальный повод, если корректно сформулировать, звучит так: ЕСТЬ ИНФОРМАЦИЯ О ВТОРИЧНОЙ СТЕРИЛИЗАЦИИ ОДНОРАЗОВОГО ОБОРУДОВАНИЯ. Заметим, даже в этом утверждении есть слово «стерилизация». То есть вытирают они свои инструменты. Но это не мешает всем без исключения говорить об угрозе массового заражения. И геноцида, соответственно. Однако люди пожилые могут припомнить ещё более массовый случай геноцида. Когда не было у нас одноразовых подгузников, а использовали многоразовые, матерчатые, и многие выживали, не подозревая даже о смертельной опасности. А потом почему-то стали пугаться всего многоразового. Стерилизованных пинцетов, например. То, что поводом для скандала стал частный конфликт группы хирургов и главного врача по поводу использования одноразового оборудования, ни о чём не говорит. Более того, есть основания полагать, что дело это со всех сторон медицинское.

Просто приведём начало одного из заявлений главного борца с руководством ФГБУ «ФЦСС» доктора медицинских наук (это важно) Марченко А.В. Объяснительная по поводу гибели пациента: «Выполняя Ваше указание, согласно уведомлению о предоставлении объяснения рег.№... в части предоставления объяснения по поступившей от участника преступного сообщества убийц, возглавляемого и руководимого Вами как специалистом в области плагиата, мошенничества, организатора вымогательства с пациентов взяток и организатора убийств пациентов, докладной рег.№... от ... содержащей клеветнические сведения, унижающие мою честь, достоинство и деловую репутацию, из страха перед расправой либо убийством, которое Вы способны организовать в отношении меня и моих близких, лишенный возможности воспользоваться своим конституционным правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ, т.к. своей преступной деятельностью, как мне стало известно, Вы занимаетесь в соучастии и при условии пособничества со стороны начальника МУ МВД России «Красноярское» поясняю».

Пояснение по поводу гибели пациента содержит ходатайство об отстранении от работы врача-эпидемиолога. Из соображений этических мы не приводим документ полностью, равно как и обращение к Президенту РФ, в ООН и так далее, тем более что смысл и стиль в них одинаковы. Коллега доктора Марченко, специализирующийся в другой отрасли медицины, изучив документ, предположил, что хирург, который длительное время находится в подобном состоянии, может представлять для пациента большую угрозу, чем вторично стерилизованный инструмент. Это тоже можно рассматривать как обвинение в адрес главного врача кардиоцентра. Хотя, по последней информации, доктор Марченко уволился, так что это обвинение снимается.

Как ни странно, конфликт заложен в самой идеологии подобных центров, причем конфликт, имеющий глубокие основания — политические, экономические и даже этические. И даже то, что сейчас всплыло на поверхность и производит впечатление странного и частного, в какой-то мере запрограммировано самой идеологией подобных центров. В России, подчеркнем. По той простой причине, что они абсолютно не вписываются в существующую экономическую модель и в несуществующую идеологическую. И это очевидно при первом приближении. В какой-то мере их можно рассматривать как зеркальное отражение всем известного центра микрохирургии глаза Святослава Фёдорова. Предприятие, которое существовало в условиях социалистической экономики по капиталистическим нормам. Хорошо, назовем это хозрасчет. То государство, СССР, могло себе позволить подобный эксперимент. Нынешнее — вряд ли. Просто оно ещё не осознало возможные последствия, и нынешний скандал — первая болезненная реакция отторжения, причем ещё на уровне рефлекса.

Что имел в виду бывший министр здравоохранения Зурабов, организуя сеть подобных центров, не вполне понятно. Хотя предположить можно. Освоение бюджетных средств в России происходит особенно технологично на стадии планирования и строительства. Однако как таковая деятельность кардиоцентра происходит по правилам плановой экономики, не представляя особого интереса для бизнеса. Движения денег не происходит. За пределами центра — да, сколько угодно, на любых стадиях. Но в центр пациент поступает с талончиком на проведение операции. Все затраты оплачиваются из федерального бюджета. Платные услуги не предусмотрены в принципе. Единственное место, где происходит движение живых денег, — буфет для сотрудников, но для большого бизнеса этот объект вряд ли представляет интерес.

Да, одно слабое место имеется — закупки расходных материалов и оборудования. По федеральному закону №94, на электронных торгах и при всеобщем внимании, как водится, но варианты имеются. Тем более, что сумма закупаемого оборудования достигает 400 миллионов рублей. Поставщики, естественно, проявляют интерес к подобным заказчикам, но здесь всё зависит от добросовестности действующих лиц. Насколько известно, Красноярский кардиоцентр выиграл несколько судов с поставщиками, и можно предположить, что отношения там договорными не назовешь. Вот, пожалуй, и всё, что имеется общего у экономической модели кардиоцентра с остальной страной. Дальше начинаются только различия.

Во-первых, это медицинское учреждение, которое на 100 процентов занимается оказанием медицинских услуг. И это же является главным и единственным источником доходов для всего персонала кардиоцентра. Как ни странно, в наших условиях это действительно уникальное явление. Центр не сдает в аренду площади, не продает биоактивные добавки, не проводит платных операций, не сотрудничает с фармацевтическими фирмами. Врачи ежедневно и рутинно лечат людей. За зарплату. У врачей она 60 тысяч рублей, у хирургов — от 100 до 300, в зависимости от сложности операций. С учетом интенсивности работы зарплата вовсе не завышенная. Сколько можно найти примеров, когда люди профессионально занимаются полезной и осмысленной деятельностью, получая за это достойное вознаграждение? Сельское хозяйство разве что, но там вряд ли можно вести речь о достойном вознаграждении. Кража со взломом или политика приносят большие доходы, но обществу от них пользы нет.

Во-вторых, если мы рассмотрим кардиоцентр с точки зрения его экономической целесообразности, то окажется, что она также не вписывается в общую систему. По крайней мере в его нынешнем состоянии. Мало того, что там не происходит движения денег, хотя само по себе это большой грех. Плановая система автоматически отнимает множество нужных и полезных отраслей деятельности. Нужных, естественно, для тех, кто там подвизается. Центр не вступает в отношения конкуренции — следовательно, рекламный рынок лишается жирного куска. Нет необходимости рекламировать свои услуги, поскольку спрос и предложение жестко увязаны. Посчитайте, сколько людей из-за этого теряют доходы? От телекомпаний до студента, раздающего рекламные листовки про «твоё сердце в наших руках». Если учесть, что стоимость стандартной операции для бюджета (пациенты не платят) — 200 тысяч рублей, а некоторые требуют и до миллиона, да помножить на количество... И эта гора денег категорически не нуждается в специалистах по их быстрому освоению. Не стоит удивляться, с каким рвением воспользовались поводом красноярские СМИ. Они же чувствуют себя обворованными. Хороший, положительный пример — допустим, пригородные поезда. Проходят рекламные акции, которые призывают меня пользоваться именно красноярскими электричками. И так стараюсь не баловать вологодских железнодорожников поездками до станции Рябинино, но с рекламной кампанией это надежнее, правильнее, причём за мой счёт. Но сколько людей и денег при этом оказываются в обороте! Утилизация человеческого материала тоже ведь важная функция, а центр её не выполняет совершенно. Только специалисты, и только по надобности.

На самом деле не всё так безобидно, как выглядит. Если имеется пример эффективно работающего предприятия, которое существует в иных условиях, чем остальная экономика, этим можно пренебречь. Случайность. Но, насколько известно, подобные модели будут создаваться повсеместно, и тогда уже речь может идти о тенденциях или даже закономерностях. Например, что государство может и должно расходовать средства налогоплательщиков с максимальной эффективностью, и критерием этой эффективности может быть не количество малых предприятий, не пополнение списка «Forbs», а конкретный результат — продолжительность и качество жизни, например. То, что можно увидеть, посчитать и самому приобщиться. Центры действительно эффективны, и они действительно через некоторое время станут влиять на продолжительность и качество жизни. Но это же вопреки всем экономическим условиям, а не благодаря.

В-третьих, и это скорее всемирная и всеобщая тенденция — здесь реализуется технократическая модель медицины и далеко не всем она подходит. О чём речь? Да, конвейер в плане производительности труда и контроля качества можно рассматривать как оптимальную схему. Но только с точки зрения конечного продукта, или, в данном случае, в интересах пациента. Однако есть и оборотная сторона — те, кто непосредственно задействован в процессе. Кардинально меняется и содержание работы, и её значимость, и роль личности. Традиционный образ врача, который способен поставить диагноз, пока больной идёт от двери до его стола, уже практически сломан. Врач, и это особенно очевидно при конвейерной системе, во многом становится технологом. Есть масса сложного оборудования, в том числе диагностического, и личные таланты доктора отступают на второй план. Есть стандарты как российские, так и западные, которым нужно следовать, и которые по сути регламентируют каждое действие врача.

Психологически этот переход из конструкторов в технологи достаточно сложен, и высокая зарплата не всегда компенсирует моральные издержки. Очень сложно стать светилом в нынешней медицине. Уникальные операции, предполагающие некую свободу творчества, возможны только в специализированных институтах, научно-исследовательских. Бакулевский в Москве или Новосибирский центр им. Мешалкина. Как раз оттуда были приглашены специалисты в начале работы центра и для них новые условия оказались неприемлемыми. Несмотря на зарплату. Вероятно, Фаберже тоже не смог бы работать на фабрике по производству пасхальных яиц. Хотя специалист был хороший, говорят.

Юрий ЧИГИШЕВ.

Красноярск.

 

ОТ РЕДАКЦИИ «Красноярской газеты».

 

Благодарим автора за глубину и объективность. На этом тему не закрываем, вернёмся в начале августа, когда вновь продолжим регулярные выпуски газеты.

Немного предыстории. Накануне Дня медицинского работника депутат и редактор Олег Пащенко получил два письменных обращения от бывших пациентов Красноярского федерального центра сердечно-сосудистой хирургии, возглавляемого В.А. Саковичем. Просили дать в «Красноярской газете» серию крупных материалов о трудовом коллективе центра, беззаветном служении долгу, проблемах, подчас сложных в психологическом отношении, не говоря уже о чисто врачебных... Редактор включил в план работы эту задачу, предварительно обзвонив своих коллег по журналистскому и депутатскому корпусу. Кстати, мнения о Валерии Саковиче были различны по степени оценок, но в главном ВСЕ сходились на том, что человек неординарный, явно на своём месте. В частности, объективную оценку дал депутат-старейшина Всеволод Севастьянов. В товарищеском разговоре в министерстве также редактору безусловно подтвердили высочайший уровень самого центра и его руководителя. Наверняка такие материалы в «Красноярской газете» появятся.

Сейчас другое, признаться, совершенно неожиданное, будоражит общественное мнение города и края.

По существу, воспользовавшись частными кадровыми промахами В.Саковича, его и большинство трудового коллектива попросту ОБОЛГАЛИ в средствах массовой информации, а начало положил «Красноярский рабочий» 20 июня. В этой газете совсем недавно трясли Егора Корчагина, теперь Саковича. Интересно, кто следующий? А метят, понятное дело, в Вадима Янина, министра здравоохранения края. Причём самое гадкое: под Корчагина и Саковича уже готовы угодные определённым кругам краевой власти кандидаты. Возможно, есть и под Янина.

А вчера на сессии ЗС неожиданно прозвучал текст телеграммы в Москву, в Министерство здравоохранения с просьбой прислать сюда комиссию для проверки и принятия мер. Думаем, те, кто надеется на последующее снятие Саковича, всё же заблуждаются. Правда — на его стороне.

Ещё раз... Благодарим людей, которые в своих письмах в газету отдают должное высокому профессионализму и человеческой самоотверженности работников центра.

 

Красноярск, 28 июня, 2013 г.

Просмотров: 8289