ПУБЛИКАЦИИ

Атака на кардиоцентр имеет непростую подоплеку и далеко идущие последствия

 Бывший сотрудник Федерального центра сердечно-сосудистой хирургии в Красноярске выступил недавно со скандальным заявлением. Одно из главных обвинений: в кардиоцентре повторно используются одноразовые расходные материалы. Экс-заведующий отделением Андрей Марченко в заявлении для силовых структур, Госдумы, президента, ООН и госдепа США обвинил главного врача ФЦССХ Валерия Саковича в убийствах, укрывательстве и геноциде. В рассчитанном на массовую аудиторию заявлении к этим пунктам прибавилось хищение федеральных бюджетных средств, системное вымогательство взяток, организация преступного сообщества и плагиат.

На этот демарш, сопровождавшийся публикацией в одной из красноярских газет, отреагировали все - СМИ, депутаты, напуганная общественность. Медицинское сообщество, в том числе коллеги из федеральных кардиоцентров в других регионах, выступило с поддержкой Саковича. Сотрудники центра подготовили открытое письмо. А сам главный врач подал в суд иск о клевете к Марченко, газете и журналисту.

Пока в ситуации разбираются компетентные ведомства, «МК» решил выяснить, как отреагировали на град обвинений в самом кардиоцентре и какие последствия скандал может иметь для краевого здравоохранения в целом.

 

Коллаж: Сергей Гуськов

 Попадая в федеральный кардиоцентр Красноярска, оказываешься где-то в другом мире. Вход - строго по записи, пропускная система. Внутри - просторный холл со стеклянным куполом, минимализм стойки регистрации, автомат с самонадевающимися бахилами. Сложно поверить, что находишься в государственной клинике - настолько не похоже на привычное убранство постсоветских больниц. Впрочем, неудивительно. Семь таких центров создавались по стране как последнее звено в цепочке здравоохранения, эдакий высокотехнологичный операционный конвейер мирового уровня с передовыми технологиями и мировой же зарплатой.

Вот только приветливости у сотрудников этого здравоохранительного эталона теперь избирательно недостает. «Что, на франкенштейнов пришли посмотреть?» - слышу от хирургов. Они люди прямые, не миндальничают. А руководство поясняет: сотрудники после поднятого на прошлой неделе в СМИ шума относятся к журналистам с осторожностью.

«Лично эта история касается немногих, но практически все сотрудники центра возмущены аморальностью нападок, - рассказывает главный врач ФЦССХ Валерий Сакович. - Ситуация войны - это всегда стресс, и положительный момент в ней может быть один - мобилизация. Но только не в работе медика: первое, что ты должен сделать при общении с пациентом - это проявить благожелательность, как бы тебе ни было плохо внутри».

Открытое письмо врачей центра тем временем переквалифицировано в письмо от коллектива: против нападок захотел выступить и средний медперсонал, и младший, и технический. На данный момент под посланием стоят сотни подписей. «Каждый год в нашей клинике выполняются тысячи операций, их делают не два врача, а весь коллектив, который сейчас обвинен в страшных преступлениях», - говорится в обращении. Оскорбленное профессиональное самолюбие ощущается в воздухе, но вот чего в больнице нет, так это страха. Хотя, казалось бы, «раскольники» написали обличительные заявления куда только могли, приложенные в качестве доказательств служебные записки читаются как триллер: никакого оборудования, приходится отказываться от операций, день за днем проблемы, пациенты умирают…

«Возможно, Марченко рассчитывал, что после его доноса толщиной в 85 страниц меня тут же снимут, но реакцию в министерстве здравоохранения он вызвал, мягко говоря, неоднозначную, - говорит Сакович. - Нужно понимать, что к служебным запискам в медицине прибегают редко. Обычно врачи решают вопросы напрямую с ответственным отделом, не получается - с главврачом. А для Андрея Викторовича служебные записки были самоцелью. Вот конкретный пример: зная, что у него закончились определенные расходные материалы для операции, он в пятницу госпитализирует пациентов, которым понадобится именно такой расходник. В понедельник кладет мне на стол записку, что операцию он вынужден отменить ввиду отсутствия расходного материала. Если бы он сообщил мне об этом в четверг, в пятницу, к понедельнику у него было бы все необходимое, и отменять операции не пришлось бы».

В общем, служебные записки не только читаются - они и писались как триллер. Целенаправленно, с 2010 года. Зачем? Попробуем разобраться.

ХХХ

Нападки в больнице комментируют то ли с раздражением, то ли с усталостью - видно, что уже не раз приходилось повторять одно и то же. Про невозможность повторного использования одноразового материала работники сообщают и в открытом письме. Равно как и про невозможность подтасовывать причины смерти пациента, поскольку каждый случай разбирает специальная комиссия, в которую входят и представители других лечебных учреждений (и сам Марченко входил, кстати). Пишут и про то, что нереальны финансовые махинации там, где все закупки публичны, планируются заранее, и за любым движением бюджетных (других здесь нет) средств постоянно следят надзорные органы.

О чем-то говорит и статистика: за три года работы центра ни одной жалобы на заражение чем-либо от пациентов не поступало.

«В среднем операция длится пять часов, иногда больше, - объясняет кардиохирург Алексей Андин. - У нас на столе человек, которого мы должны вылечить, помочь ему. Каждое движение выверяешь, каждый миллиметр шунта; артерии прошиваешь… Зачем этот труд, если все может перечеркнуть плохой расходник?! Ну кто будет так рисковать пациентом?!»

«Это не то что неправда - это обидная, оскорбительная ложь. Обеспечение центра всем необходимым для безопасного и эффективного лечения пациентов, проведения операций - это приоритет. Что конкретно закупать, определяет не главный врач, не какой-нибудь администратор, а непосредственно ответственное за лечение лицо. Хирург сам решает, чем ему оперировать, врач сам определяет, чем ему лечить. В этом плане в центре нет ограничений. Если какие-то дефекты в обеспечении и возникают, то в 99 % случаев они лежат в плоскости ответственности того, кто формирует заявку, - что-то упустили, что-то не запланировали, а что-то закончилось преждевременно, - дает оценку кампании против центра первый заместитель главврача Сергей Стрижнев. - Сами закупки - технически очень четко выстроенный процесс торгов, заключения договоров, мониторинга заключения договора и его исполнения. Закупки центра абсолютно публичны и открыты, как у любого государственного учреждения. Они жестко регламентированы действующим законодательством и находятся под пристальным и постоянным надзором контролирующих органов. Все тонкости исполнения закона дополнительно детально прописаны и утверждены в положениях и приказах руководителя. Центр - полностью бюджетное учреждение, без подтверждения суммы средств, отпущенных на финансовый год, нельзя потратить ни копейки. При этом мы не можем себе позволить простаивать квартал из-за того, что не успели заключить договор. У нас тут как в море: умри, но флот не опозорь».

ХХХ

В этом «не опозорь», кажется, и кроется ключ к вспыхнувшему вдруг, но очевидно спланированному скандалу.

Федеральные центры создавались с чистого листа как навершие на цепи медучреждений. В коллектив набирались лучшие врачи из регионов России. Приживались не все - к центру разом предъявлялись все те требования, к которым остальная медицина должна прийти в результате многотрудной реформы здравоохранения.

Менялись руководители, переоценившие свои возможности и откровенно провалившие работу, подвергая центр огромным рискам. Иные уходили сами - строгая пропускная система не дает возможности вести прием «левых пациентов», а повсеместное видеонаблюдение не позволяет устроить «черную кассу». Никаких платных услуг, никаких БАДов, торговли и рекламы – ни одного из известных способов выживания российской медицины в нагрянувшем капитализме.

Зато принявшие все эти непривычные условия получают и непривычную для государственной медицины зарплату. Санитарки – 18-20 тысяч в месяц; медсестры – 25 -30, врачи - 70-80, оперирующие хирурги - 90-100.

Что же двигало Марченко? Вряд ли деньги. Как заведующий отделением и хирург высокой квалификации за три года работы в центре он получил около двенадцати миллионов рублей. То есть чуть менее 400 тысяч в месяц, что даже по сравнению со здешними щедрыми жалованьями выглядит роскошно. Жажда власти? Сомнительно. Выступив с такими неподобающими для профессионального сообщества нападками, он вряд ли мог рассчитывать на кресло главврача. К сожалению, комментариев от самого Марченко не получить - его мобильный телефон отключен уже который день. Но, видимо, тут интрига более сложная и ведущая к фигурам у него за спиной.

Причины появления семи федеральных кардиоцентров в регионах страны понятны. Например, в Красноярском крае смертность от сердечно-сосудистых заболеваний составляет 47 процентов от общего количества смертей. Проводимых в крае операций катастрофически не хватало - пациенты то и дело отправлялись в Новосибирск, где находится всемирно известный НИИ патологии кровообращения имени академика Е. Н. Мешалкина.

В первый год в красноярском центре были сложности, притирки. «Имплантат» с трудом приживался в теле отечественной медицины. Но теперь, после огромных усилий, создано исправно действующее учреждение. Механизм отладили, его признали на международном уровне. Механизм, в котором кресло главврача выглядит очень привлекательно.

И критиковать сегодня центр по существу очень сложно. За три года его работы смертность от сердечно-сосудистых заболеваний среди трудоспособного населения края снизилась на 44 процента. План операций выполняется исправно.

Остается только «черный пиар».

Однако политика политикой, но у всего есть границы. И оппоненты нынешней команды центра явно их перешли.

ХХХ

«Это самое гнусное обвинение, с которым мне приходилось сталкиваться, это вообще недостойное ученого поведение», - такова реакция доктора и профессора Александра Чернявского из НИИ патологии кровообращения на обвинение Саковича в плагиате.

Александр Михайлович - ученый с мировым именем. Широкой публики он известен в основном как хирург, который успешно провел в 2007 году первую за Уралом пересадку сердца. Он был научным руководителем и у нынешнего главврача кардиоцентра, и у Андрея Марченко, который спустя 11 лет после защиты вдруг заявил, что Сакович украл у него диссертацию. «В подобных заявлениях нет никакой научной основы, никакой принципиальности, - продолжает профессор. - Да, обе работы опирались на одни и те же базы данных, описывали одинаковые методики. Но Марченко оценивал саму методику, а Сакович оценивал клиническую эффективность разных методов в отдаленном периоде. У работ разные подходы, цели, задачи».

На сам материал оба доктора имеют одинаковые права: в процессе подготовки диссертаций было опубликовано 11 научных работ, где они выступали соавторами. «По логике Марченко, плагиатом можно назвать все диссертации не только по кардиологии, но и в принципе медицинские», - заключает Александр Михайлович. Хирург, кстати, тоже проецирует обвинения Марченко в глобальную плоскость: «Он ведь не только Саковича, он и меня как руководителя обвинил в несостоятельности, и всю высшую аттестационную комиссию». Если продолжить мысль заслуженного ученого, то обвинил Марченко не конкретных людей, а всех сразу, всю медицину в принципе.

Главный идеолог нацизма Йозеф Геббельс вывел в свое время парадоксальную формулу: «Чем наглее ложь, тем больше народ в нее верит». Застрельщики кампании против кардиоцентра этим парадоксом воспользовались в полной мере. Отчего заслуженный хирург с огромным стажем работы в краевой больнице стал вдруг главарем преступного сообщества врачей-убийц? Как ученый мирового уровня мог закрыть глаза на украденную у его же докторанта диссертацию? Как можно сокрыть немыслимые преступления, находясь под пристальным вниманием всего российского и мирового медицинского сообщества? О каких финансовых махинациях может идти речь, когда полностью бюджетное учреждение постоянно контролируется всеми надзорными службами?

Все эти нападки разбиваются на раз. Но, как в известном анекдоте, осадочек-то остается. Не у пациентов - их-то «изнутри» сложно убедить в подобных россказнях (напротив, многие прооперированные, узнав про скандал, звонят врачам со словами поддержки). И уж тем более не у врачей.

А вот широкая общественность - другое дело. На нее и только на нее могли рассчитывать «раскольники». Все по канонам политической борьбы. Тут задача даже проще, чем «мочить» мэров, министров или губернаторов. Жизнью и здоровьем не шутят, и любая эмоциональная спекуляция проходит на ура. Это как смс-рассылка от мошенников: «Мама, я попал в аварию, сбил человека, срочно перечисли денег на номер xxxx. Твой сын». Секунду спустя понимаешь, например, что ты не мама, а папа, и что не сын у тебя, а пятилетняя дочь, которая спит в соседней комнате. Но поздно - «мама» уже схватилась за сердце.

материал: Станислав Эткинд

 
Обсудить публикацию можно здесь САЙТ МОСКОВСКОГО КОМСОМОЛЬЦА

Просмотров: 9306