НОВОСТИ ЦЕHТРА

Андрей Викторович Зарубин – старший медбрат операционного отделения Федерального центра сердечно-сосудистой хирургии г. Красноярска. В профессии 33 года. В качестве операционного медбрата работал в Богучанской центральной районной больнице, затем в Краевой клинической больнице Красноярска. С 2010 года в Федеральном Кардиоцентре Красноярска.  

Официально, рабочий день начинается в 8 утра, но для нас это некая условность. Для того, чтобы начать операционный день вовремя, качественно, должна быть проведена колоссальная подготовка.  Наш рабочий день начинается с того, что мы проверяем исправность оборудования, запас лекарственных препаратов, расходного материала, хотя, получая операционный план накануне, мы готовим все заранее. Но, тем не менее, перед началом рабочего дня все еще раз проверяется. Проводится санитарная обработка всех помещений.

Случайных людей в таких отделениях серьёзных нет. Операционной сестрой не становятся, а рождаются, огромная нагрузка и не меньшая ответственность, выдерживают не все. Очень важная самодисциплина, мелочей нет. За девять с половиной лет работы Кардиоцентра остались те люди, которые себя посветили этой специальности. И когда пациент выписывается домой, мы с гордостью понимаем, что мы тоже принимали участие в этом процессе. 

Мы бойцы невидимого фронта, пациент нас не видит вообще. Перед операцией человек  видит анестезиолога, медсестру анестезистку, их спокойный, ободряющий взгляд, который вселяет уверенность, что все будет хорошо. А операционную сестру он уже не видит.

Операционная – это другой мир, со своими правилами и порядками. Главные люди  в операционном зале - санитарка и медсестра. Хирурги, сосредоточены на выполнении операции, на каком - то определенном этапе, обдумывают каждое действие. И они не должны задумываться о том, кто и как помыл зал, сколько расходных материалов приготовлено. Роль хозяйки выполняет операционная медсестра,  она отвечает за все – за соблюдением санэпидрежима всеми членами бригады,  держит под контролем весь процесс, который происходит в операционной. Конечно, медсестра подчиняется оперирующему хирургу, выполняет его команды, но в свою очередь, вся операционная бригада должна выполнять распоряжения операционной сестры. И здесь не важна должность присутствующих в операционной – будь то главный врач или министр, мы, в первую очередь, думаем о безопасности пациента. Бывают различные моменты, когда член хирургической бригады может задеть нестерильный предмет, как мы говорим «расстерелизоваться» и медсестра отстраняет его от работы, дает время переодеть халат, поменять перчатки. 

Из личного опыта скажу,  правильно, когда у хирурга есть «своя»  операционная медицинская сестра. Все сестры должны быть универсальны в плане профессиональных качеств. Но есть такое понятие, как человеческие отношения. Медсестра может быть суперспециалистом, владеть всеми методами и техниками операций, но по характеру, по темпераменту не подходит хирургу. Недаром же говорят, что операционная медицинская сестра это «вторая жена» для хирурга, в смысле важности присутствия в жизни. Когда операционная медсестра работает с хирургом длительное время, они понимают друг друга без слов. Ему не нужно говорить, какой инструмент подать. Опытная сестра досконально знает этапы операции, хирург может быть спокоен, что она четко представляет, каким будет следующий шаг хирурга.  Хирург только протягивает руку, а она уже знает, что туда вложить.

Сейчас в качестве операционного медбрата я уже редко бываю в операционной, занимаюсь, в основном, организацией работы оперблока. Но в каких - то форс-мажорных обстоятельствах я могу пойти в операционную. - Опытная медсестра, которая имеет приличный опыт работы, сразу видит – будет ли что- то путное из молодого хирурга или он так и останется «на крючках» стоять. Она ведь не только» вторая жена», она ведь еще и мама, она должна понянчиться с молодыми хирургами.

Мы никогда поспешных выводов не делаем – ярлык «бездарь» сразу никто не повесит. Но свои мысли по поводу каждого хирурга у нас есть. Сейчас приходят молодые хирурги, которые даже руки мыть не умеют на операцию. Особенно студенты последних курсов, которые приходят к нам работать ординаторами. Если молодой хирург слышит замечания от опытной операционной сестры,  молча исправляет свои ошибки, из него будет толк. А когда хирург отвечает что он врач и потому всегда прав, а она медсестра и перечить не должна, маловероятно, что из него получится хороший хирург. У таких врачей амбиции стоят выше желания стать профессионалом. В моей практике были такие случаи. И мне говорили, что у меня «диплом в другую сторону открывается»,  однажды, пришлось убирать хирурга из операционной. Получив диплом, он еще не стал хирургом по- настоящему. Когда он будет приходить спокойно в операционную и выполнять свою работу так, что глядя со стороны к нему не подкопаешься, вот про этого врача можно сказать, что он хороший хирург. 

Раньше, я был рядовым операционным братом, стоял у станка и отвечал за то, что происходило в зале. Сейчас на руководящей должности и отвечаю за весь операционный блок,  а это уже ответственность  за всех медсестер, санитарок. Мне интересна трансплантация, тромбоэмболия легочной артерии, пересадка легких. На первые заборы донорского сердца я выезжал в составе бригады. Чтобы правильно и четко организовать работу, я сам должен во всем разбираться. Смотрю, как в других клиниках России устроен алгоритм работы при различных вмешательствах, передаю опыт и знания моим молодым коллегам. Я даю им возможность развиваться, но когда им потребуется моя помощь, они знают, что я рядом, я приду вовремя. 

Когда закончил медицинское училище, в дипломе было написано «медицинская сестра». Я это оспорил. Пошел, тогда еще в Крайздрав, была там такая Тамара Михайловна  начальник отдела кадров с папиросой Беломор канал в зубах и шишкой на голове. Я пришел,  сказал, что мне диплом выдали неправильный. И мне переделали диплом, написали « медицинский брат». Сейчас парней больше стало в нашей специальности. Когда я поступал, я был единственным молодым человеком в медицинском училище.  Считается, что если парень идет в медицину, то он должен быть обязательно врачом. За рубежом в хирургических клиниках средний медицинский персонал в большей части  – мужчины. Нагрузка же на операционную медсестру огромная – должна быть физическая выносливость, потому что это многочасовые стояния на ногах, это эмоциональные и физические нагрузки.

Когда идет основной этап, хирург работает в особом напряжении, он сосредоточен на операционном поле в несколько миллиметров. Это колоссальная концентрация внимания, зрение напряжено, он работает в оптике. Плюс моральное напряжение. В такой ситуации, медсестра и лоб оботрет, и плечо подставит. Если хирург кроет матом или грубо выражается, операционная сестра, понимает, что ему надо выпустить пар. Никто на это не обижается, все понимают, что в этот момент это необходимо врачу. Я не говорю о тех моментах, когда это входит у человека в систему. Принимаешь на себя этот удар. Нужно разрядиться и дальше продолжать работать. И когда хирург, выходя из операционной, говорит «всем спасибо!», ты понимаешь, что ты тоже внес свой вклад.

Конечно, не все можно спрогнозировать и объяснить. На моих глазах уходил пациент, у которого относительно простая операция и ничего серьезного не предполагалось. И, наоборот, кажется, все, сделать ничего невозможно, а пациента потом выписывают домой. Но это все из практики в сельской больнице, куда везли и травмы, и экстренных пациентов. Сейчас в операционной, как в космическом корабле, какой только аппаратуры нет! Операции сложнейшие по 10-12 часов и пациент выздоравливает, уходит домой. Но каждая пересадка донорского сердца, это до сих пор для меня хоть и объяснимое, но все же чудо.